Мамочки с книгами по психологии и бородатые мужчины с главными книгами Америки: как я отработала смену в книжном магазине

В России стали больше читать бумажные книги. За год продажи выросли на 3% (в количественном выражении), до 231 миллиона штук, сообщают «Эксмо-АСТ». В основном книги покупают в интернет-магазинах, романтика книжных полок привлекает покупателей всё меньше. Как проходит день работника книжного магазина, узнала наш корреспондент Анастасия Чекмарёва.

— Кассу открываем ровно в десять. Понятно?

Киваю. За те полчаса, которые я нахожусь в книжном, это моё седьмое «понятно». Стараюсь не пропускать мимо ушей инструктаж, который мне даёт Ирина Витальевна, но мой взгляд всё время скачет по полкам, заставленным книгами.

— Первые пару часов никого не будет. Сегодня четверг. Набегут к вечеру. Ты на обед пойдёшь один раз на час или два раза по полчаса?

— Два по полчаса.

— Вот и славно. Тогда в два и в шесть.

Я снова киваю. Рядом стоит пустая тележка, на ней — жёлтая тряпка. Догадываюсь, что это моё первое задание.

— На сувенирах надо пыль протереть. Справишься? — улыбается Ирина Витальевна, поправляя бейджик со строгим «Директор магазина».

— Разумеется.

Сувениры расставлены по цветам. «Сувениры» — это термосы, ланчбоксы, ароматические свечи, носки, пеналы, подушки. Сгребаю всё в тележку и начинаю протирать пыль.

Вот тебе и книжный магазин. Думала, буду Гёте с полки на полку переставлять, но вот уже полчаса сортирую по цветам пеналы и носки. Ирина Витальевна сидит за кассой. Сегодня мы с ней только вдвоём — продавец-консультант взяла выходной. Людей немного. Пару раз приходили за жвачками, один раз — за скотчем.

Примерно в половину двенадцатого, точного времени я не знаю (телефонами пользоваться запрещается, можно только в обеденный перерыв), Ирина Витальевна с той же полуулыбкой предлагает мне постоять за кассой. Соглашаюсь. И как только напротив меня останавливается женщина со сборником Ахматовой, я забываю простой алгоритм работы за кассой. Руки потеют, пальцы немеют. В ужасе поворачиваюсь к Ирине Витальевне. Она несколько раз коротко кивает — поддерживает.

— Здравствуйте, — удаётся сказать мне. Потом вспоминаю, что на бейджике у меня не строгое «Директор магазина», а спасительное «Стажёр».

Женщина со сборником Ахматовой вежливо здоровается в ответ, и дальше — легче: нужен ли пакет? А благотворительный? Способ оплаты? Сумма. Товары по акции. Есть ли бонусная карта? Сдача (если она есть). Всего доброго. Будем ждать вас снова.

Анастасия Чекмарёва. Фото из личного архива

Одинаковые диалоги разбавляют прогулки между стеллажами с ручками и карандашами. Оказывается, в обязанности кассира входит следить за канцелярией и уже знакомыми мне сувенирами, а вот продавец-консультант, в роли которого сегодня Ирина Витальевна, — местный библиотекарь.

Так проходит ещё пара часов. Обед. В подсобке много интересного: книги, которые запретили, свалены в коробку, занимающую половину комнаты, издания с ценниками, на которых четырёхзначные числа, аккуратно пылятся на стеллажах вдоль стены, и много-много классики.

Время возвращаться. Не успеваю я отойти от спрятанной среди книжных полок двери, меня перехватывает бородатый и нервный мужчина.

— Вы тут работаете? — грубо.

Почти уже говорю, что не работаю, но понимаю, что сегодня — да.

— Отлично. Мне нужна главная книга Америки.

Вспоминаю полуулыбку Ирины Витальевны. Пытаюсь повторить.

— Главная книга Америки?

— Вы что, не знаете главную книгу Америки?! — ещё грубее.

Я начинаю перебирать в голове варианты, вижу, что нервный мужчина краснеет от злости или от моего неумения читать мысли — так и не разобралась.

— Мне нужна главная книга Америки!

— Могу я узнать название?

Мужчина возмущён. Благо он вспоминает автора — Рэнд. И благо я замечаю три склеенных между собой тома «Атлант расправил плечи» прямо позади мужчины. Он выхватывает у меня издание и уходит на кассу, бормоча что-то о моей необразованности. Что же, не все мы ценители американской литературы.

Дохожу до кассы. Начинаю раскладывать жвачки, чтобы занять руки, пока рассказываю Ирине Витальевне про своего первого «особенного» покупателя.

— Тут таких полно, — качает она головой. — И все они делятся на две категории: молодые мамочки с книгами по психологии и бородатые мужчины с главными книгами Америки.

Долго разговоры нас не занимают. Звонит телефон. Ирина Витальевна тяжело вздыхает: сейчас придёт переоценка в раздел «Романтика». Принтер печатал и печатал. Потом снова печатал и печатал. Моя рука — от запястья до локтя — в клейкой ленте с новыми ценниками. Стоимость отличается от прошлой примерно на два-три рубля. А не переклеивать нельзя — на кассе продаём по ценнику. Понимаю: перерыв в шесть вечера сорвался.

— О, да тебе сегодня прям повезло! Одни русские авторы, — смеётся Ирина Витальевна.

Мне не смешно. Присаживаюсь на корточки и начинаю искать. «Две половинки тайны», «Амплуа девственницы», «Час пик для новобрачных» — не понимаю, это я схожу с ума или Татьяна Полякова (автор детективов).

Заканчиваю я быстрее, чем рассчитывала, поэтому начинаю поправлять зал — как инструктировали в самом начале дня.

К вечеру, и правда, набежали. Очередь заканчивалась около пятого стеллажа — место Кинга. С утра задаюсь вопросом: откуда у людей столько денег? Женщина, которая стоит первая, кладет перед моей напарницей седьмую книгу (я считаю) и снова отворачивается к зелёной корзине — там ещё пара-тройка штук. Мужчина за ней не отрывается от телефона, только периодически кивает дочке, пока та, подхватывая удобнее тонкие детские книги, указывает на товары по акции справа от кассы. Детская литература здесь — отдельный круг ада. Там даже не пытаются наводить порядок.

Ближе ко мне компании подростков. «За такими глаз да глаз», — предупредила меня Ирина Витальевна, когда те только зашли в магазин. Я наблюдаю. Ненароком ещё и слушаю. Четверо из пяти держат в руках по комиксу, с обложки которого на меня смотрит блондинистый испуганный мальчик. Девочка без комикса крутит в руках Тургенева в мягком переплёте. 

— Не понимаю ваши комиксы, — говорит она. Через несколько секунд вздыхает: — Хотя Тургенева тоже не понимаю.

Оказалось, что подростки попались безобидные. Спустя минут двадцать зашли ребята помладше и, о боже, на самокатах. Свой транспорт мальчики бросили прямо посреди прохода, у кассы, и стали рассматривать и громко обсуждать конфеты — такие в «Магнитах» и «Пятёрочках» не продают. Гоняться за самокатами и вовремя просить убрать руки подальше от карманов пришлось мне.

В 20:05 я наконец-то сижу в подсобке, ем детское печенье и, наверное, скоро задушу кого-нибудь благотворительным пакетом. Второй перерыв пролетел быстро — ничего нового я в подсобке не нашла.

Пару раз за день у нас был перерасчёт. Деньги сначала считает Ирина Витальевна сама, потом с калькулятором, потом проверяет, как посчитала касса. Так за смену раз пять. 

Покупателей становится всё меньше, мы с Ириной Витальевной вдвоём сидим за кассой — я перебираю тетради. Пытаюсь посчитать, сколько часов в неделю работает директор магазина. Выходит 60. Это если представить, что два раза в неделю выходной. Ирина Витальевна говорила, что выходных у неё не было давно.

— Неужели оно того стоит? — тихо спрашиваю я, всматриваясь в бегущие секунды на часах кассы. Женщина непонимающе на меня смотрит. — Столько работать.

— Хочу свозить сына на море. Скоро лето.

Киваю.

— Смотри, кассу закрыть нужно ровно в девять, — напоминает мне Ирина Витальевна. — Скоро перерасчёт.

Анастасия ЧЕКМАРЁВА

Фото ru.freepik.com