И встретились в поезде РГУ и ЮФУ…

В России есть традиция — раскрывать душу попутчикам в поезде. Наверное, это в нашем генном коде начать заговаривать с незнакомцами, которые в душном плацкарте смотрят с тобой в окошко на просторы страны под крики детей и бьющийся об гранёное стекло тот самый металлический подстаканник.

В этот раз меня никто не провожал на поезд, да и ехать мне нужно было всего около пяти часов. «Даже нет смысла бельё раскладывать», — думала тогда я. Поезд был конечной точкой моего большого путешествия под названием первая практика. Я возвращалась домой из солнечного Туапсе не только с большим чемоданом вещей, но и с багажом знаний, а ещё с картонкой и чуть ли не приблудившийся с вокзала собачонкой (если бы мне, бедному студенту, не надо было покупать билет и на проезд Бобику, то он бы тоже поехал со мной, как итог практики).

Несмотря на разгар сезона, поезд «Адлер — Москва» был полупустой. Я даже представила, как купейно поеду одна в отсеке, но оказалась неправа. Именно напротив меня уже раскладывал вещи сосед, мой попутчик. В пустом вагоне ехали мы вдвоём. Напротив.

Моим соседом оказался приятный мужчина в самом расцвете сил, который, первым делом, выложил на общий столик книгу, а потом уже «Доширак»! Спустя череду пошаркиваний пакетами мы заговорили. О чём-то философском, вечном и таком важном, что я и не вспомню. Время побежало быстрее.

Практика научила меня чаще обращать внимание на детали, я составила кажется уже психологический портрет своего соседа, обратившись внимание на брендовые часы, лёгкую гавайскую рубашку, книгу Пелевина, которую он явно планировал прочесть до того, как заговорил со мной. Я нарисовала себе его образ, но даже не спросила имени.

Это сделал через несколько секунд он.

— Константин.

Рукопожатие.

— Тамара.

Проводница с тележкой прервала ненадолго наше знакомство. Подъехав к нам, она тоже обратила внимание на сборник Пелевина, почему-то раскритиковав взглядом моего собеседника.

— Лучше бы классику почитали.

— Да я классику, пока учился в институте, всю прочел. И чем вам Виктор ещё не классика?

Она погремела дальше колесиками, а мой мозг испытал нейротриггер при упоминании литературы в институте.

— А на кого вы учились?  — спросила я.

— На журналиста. Это были мои лучшие годы, несмотря на литературу.

Я так расцвела в улыбке, что дипломированный журналист даже спросил, почему я смеюсь.

— Я тоже учусь на журналиста, — выпалила я.

— В Ростове? — уже выпалил громко он.

— Да, в ЮФУ!

—А я из РГУ!

Как получилось так, что в одном почти пустом вагоне ехали двое, объединённых одной Альма-матер, как бы она не меняла название? Почему наши места оказались напротив? Кто бы мог подумать, что поезд, который никак не обязывал быть попутчиков из Ростова, объединил нас? Неужто судьба...

Дальше разговор превратился немного в монолог Константина, который настолько изменился в лице, будто действительно оказался вновь в своих 18 и стенах университета. Он рассказывал, как неумело читал на старославянском и специально иногда употреблял в ларьке какие-то слова на древнерусском, пока стоял в очереди за сигаретами, удивлялся, что мой первый курс сдаёт легендарную Екатерину Сергеевну в скайпе, вспоминал, в каком году придумали станок для книгопечатания и как тяжело было заработать хоть что-то в 1990-е, выйдя с журфака. Я же показала видео с капустников и даже научила делать руками легендарное ФФЖ, потом долго пыталась понять, почему мы сами до сих пор используем эту аббревиатуру и хвасталась недавними знаниями о дате создания первого печатного станка.

— А ты в Лиманчике уже была?

— Нет, не успела ещё. Иногда кажется, что в мае на ФФЖ только и говорят о Лимане, а потом уже о сессии.

— Обязательно побывай! Я когда-то познакомился там со своей женой. На 3 курсе мы наловчились ездить туда отдыхать с палатками, рядом все свои, места живописные, вот тебе и скалы, и море. Да так привыкли к отдыху в Лиманчике, что даже экзамен из-за него пропустили, чтоб сезон открыть купальный. В один из дней я и встретил там свою любовь. Не помню при каких обстоятельствах, потому что не только любовью был опьянен.

А на следующий год поехали туда уже с совместной палаткой и планами на жизнь. После выпуска много раз туда возвращались, чтобы освежить, как сейчас, принято говорить, отношения. А три года назад купили в Абрау дачу. Свою дачу в 20 километрах от Лиманчика! Всё началось с палаток, а сейчас у нас взрослый сын.

Время, отведённое для душевного разговора заканчивалось, потому что заканчивалась поездка в скором «Адлер — Москва». Я собрала назад все вещи, Константин убрал книжку Пелевина и помог мне вытащить чемодан. Поезд прибыл на станцию, и всё подошло к концу.

Я бы могла взять номер Константина и пораспрашивать после ещё о его университетских годах. Мы могли вполне встретиться когда-нибудь в Лиманчике, куда я теперь так загорелась поехать. Но знакомства в поезде замечательны тем, что, открыв душу незнакомцу, и узнав о нём самое сокровенное, вы навсегда разлучаетесь, зная, что где-то есть человек, который искренне был рад вас послушать в душном плацкарте под крики детей и бьющийся об гранёное стекло тот самый металлический подстаканник.

Тамара КАРТАМЫШЕВА

Фото автора