«Вечный двигатель» Виктора Короткина: изобретатель и известный в мировой науке учёный из ЮФУ отметил 90-летие

— Вот, послушай, как потрясающе исполняют композицию из программы восхитительной Уитни Хьюстон. Я слушаю музыку только на компьютере. На телефоне звук некачественный.

Так началось моё знакомство с 90-летним специалистом по зубчатым передачам Виктором Ильичом Короткиным. Он работает в НИИ механики, прикладной математики им. И.И.Воровича ЮФУ уже 54 года и продолжает заниматься научной деятельностью.

Виктор Ильич скопировал ссылку на видео из файла с личной подборкой понравившихся выступлений и песен, которые были чётко структурированы по исполнителям или тематике. В колонках заиграла песня Run to you в исполнении Гарика Забеляна на шоу «Ну-ка все вместе». Завороженные красивым пением шестнадцатилетнего юноши, мы не отрывали глаз от монитора. Певец профессионально брал высокие ноты и с лёгкостью исполнял очень сложные пассажи.

Виктор Ильич включал песни одну за другой, погружая меня в мир джаза и другой отличной музыки. Уже после нескольких видео мы потерялись во времени. Джаз — такая музыка, перед которой невозможно устоять. Мы топали в такт, качали головой, а Виктор Ильич ещё и имитировал аккорды на столе. Иногда он комментировал видео: «У неё импровизация на высшем уровне», «Глянь, как они сами получают удовольствие», «Она после этого ещё выиграла на конкурсе в США».

Я наблюдала за ним, пока мы слушали музыку. С его лица не сходила улыбка, когда песни были быстрыми и весёлыми. В лиричные и сложные моменты Виктор Ильич становился серьёзным и задумчивым. Он чувствовал каждое слово, каждую ноту. Для него это были не просто песни, он выражал свою многолетнюю музыкальную страсть.

В роддом — на машине Блюхера

Родился Виктор Ильич 1 февраля 1935 года во Владивостоке. Жизнь Виктора Короткина была полна интересных событий уже с самого рождения. Он решил появиться на свет именно в тот момент, когда его родители сидели в театре с друзьями — семьёй маршала Василия Константиновича Блюхера, командующего тогда Особой Дальневосточной Армией. Во время спектакля у мамы Виктора Ильича начались схватки, и женщину повезли в роддом на машине Блюхера, которая дежурила у входа.

Родители происходили из бедных еврейских семей. Отец после участия в Гражданской войне и учёбы — член и затем председатель военного трибунала, поэтому семье пришлось сменить не одно место жительства. Короткины жили во Владивостоке, Одессе, Саратове, Киеве, Алма-Ате, Челябинске, Ташкенте и в 1948 году переехали в Ростов-на-Дону.

— Я был единственным ребёнком в семье, поэтому, конечно, меня очень любили, — рассказывает Виктор Ильич. — Любил по-мальчишески похулиганить с друзьями и в школе, но серьёзных проблем со мной никогда не было.

Его светло-голубые глаза, окруженные морщинами, смотрят вдаль. Учёный словно видит перед собой картинки из той поры и не замечает ничего вокруг. Локти лежат на коленях, руки собраны «в замок». Виктор Ильич с улыбкой рассказывает о своём детстве, которое осталось далеко позади, но навсегда сохранилось в его памяти.

Мама Виктора Ильича всегда была ему верным другом. С ней он делился почти всем. Однажды она приютила жену и ребёнка арестованного до войны по лживому доносу их друга, секретаря Саратовского обкома партии. Даже общаться с ними было очень опасно, не то что помогать, но Короткина не побоялась.

Из-за частых переездов Виктор учил национальные языки республик и даже сдавал по ним экзамены. От матери ему досталась любовь к музыке и отличный музыкальный слух. Учёный вспоминает, как она наизусть пела оперные арии, её даже приглашали стажироваться в одесский оперный театр.

Семья как необыкновенное братство

Война застала семью Короткиных в Алма-Ате. Отец рвался на фронт, но его не пустили, потому что он нужен был в тылу. Виктор Ильич рассказывал, как родственники из Белоруссии и Украины в эвакуацию долго жили у них, пока не удалось помочь им с работой и жильём. Не доехал только дедушка Израиль, который по дороге умер от голода.

— Ой, я же тебе хотел ещё кое-что показать, — Виктор Ильич идёт к мебельной стенке в гостиной, чуть прихрамывая. Он протягивает мне чёрно-белую фотографию красивой женщины с тёмными волосами, собранными сзади. Моё внимание привлекают очень добрые глаза.

— Это моя двоюродная тётя по отцовской линии — Полина Гельман. Единственная за всю отечественную войну еврейка, получившая звание Героя Советского Союза (выполнила 850 боевых вылетов), вся семья ею гордится, её именем названы улицы в Гомеле и в Израиле. 

Герой Советского Союза лётчица-штурман Полина Гельман

— Вы чем-то похожи даже, — замечаю я.

— Да? — смеётся Виктор Ильич и смотрит сначала на меня, а потом на чёрно-белое изображение. Он ещё некоторое время вглядывается в портрет, который старательно хранит все эти годы.

Когда вскрылась правда о сталинских репрессиях, Виктор Ильич интересовался, не участвовал ли его отец в политических судебных процессах. Проверку исследователя подтвердила официальная — к ним он причастен не был. Илья Короткин не занимался осуждением невиновных, вёл дела по уголовщине и дезертирству в армии. Как выяснилось из характеристики, отец даже получал упрёки за вынесение слишком мягких приговоров, не умел уживаться с начальством. Зато подчинённые, которым он много помогал, Илью Короткина очень любили.

Для Виктора Ильича родители — пример для подражания, замечательная пара, которая подарила ему счастливое детство и отрочество. Его отношения с ними были уникальными. Он называл свою семью необыкновенным братством, когда каждый, часто не считаясь со своими прочими желаниями и потребностями, делал всё от него зависящее, чтобы помочь другому, не обидеть его, поднять ему настроение, старался абсолютно осознанно продлить ему жизнь.

Школа, книги и стихи

После переезда в Ростов Виктор учился в мужской школе № 47. Его одноклассниками были будущие художники, музыканты, руководители крупных предприятий и НИИ. Все так сдружились, что даже после окончания школы собирались вместе друг с другом и с учителями на протяжении 35 лет.

— Помню, на одной из таких встреч мы решили позвать знакомых девчонок из женской школы. Отправили одноклассника. Возвращается какой-то поникший. Спрашиваем, что случилось. А он говорит: «Они там какие-то все чересчур взрослые», — на лице Виктора Ильича расплывается широкая улыбка. — Мы посмеялись, но девчонок всё равно позвали и славно посидели.

Я оглядываюсь по сторонам. На полке возле телевизора стоят десятки самых разных художественных книг. Толстые, увесистые. Не те книги, глянцевые обложки которых сияют на витринах книжных магазинов. Эти выглядят старше. Вот оранжевая книга с чёрными узорами. Её переплёт успел потрепаться, но по-прежнему скрепляет по меньшей мере 500 страниц. А в спальне на полках до самого потолка расположены сотни книг по научно-технической литературе.

Рядом со мной на диване лежит свежий номер «Литературной газеты», сложенный пополам. «Владимир Мединский возглавил Союз писателей России», — читаю на первой полосе. Виктор Ильич не раз отправлял в редакцию этой газеты свои стихи, как он говорит, юмористического толка: «Но, видимо, опубликоваться там не так просто».

Одно из таких стихотворений он мне прочитал. Оно посвящено неудачной попытке учёного после окончания школы поступить в Московский энергетический институт.

«Ты забыл, кто ты есть от рожденья?»

Виктор Ильич без труда окончил школу с золотой медалью и одновременно музыкальную школу, в которой учителя предсказывали ему большое будущее. После этого перед ним встал выбор профессии и места обучения.

— До сих пор люблю классическую музыку, был на ней воспитан, но в то же время я много на коротких волнах радиоприёмника слушал другую хорошую музыку, в основном американский и европейский джаз, и сильно «заболел» этим.

В то время джаз не сулил успешной карьеры, поскольку считался «вражеской» музыкой, а карьера классического музыканта Виктора Короткина не привлекала. В результате он склонился к поступлению в технический вуз.

Собеседование по физике и математике абитуриент прошёл хорошо, но принимать его отказались без объяснения причин. Ответ на свой недоумённый вопрос Виктор Ильич получил от опытных товарищей, которые ему объяснили: «Ты забыл, кто ты есть от рожденья?» Позже он написал об этом в упомянутом выше стихотворении.

Учёба, джаз и любовь

Виктор Короткин поступил в РИСХМ (ДГТУ), куда его приняли без собеседования благодаря красному аттестату. В студенческие годы играл и пел в студенческом оркестре, выступал на студенческих вечерах, писал аранжировки в джазовом стиле. Однажды даже оркестр получил путёвку профсоюза, и все музыканты с оркестром гастролировали весь июль по ростовским пионерлагерям. 

Виктор Короткин — участник студенческого оркестра РИСХМа (за роялем)

На одном из студенческих вечеров он познакомился с музыкантом Кимом Назаретовым, который сыграл огромную роль в развитии джаза и становлении Ростова одним из джазовых центров нашей страны. Виктор Ильич с Кимом с большим удовольствием попеременно играли на рояле на школьных и студенческих вечерах.

Виктор Короткин —  в составе вокального квартета студенческого оркестра РИСХМа

Через некоторое время Короткин познакомился со своим сверстником Вадимом Гамалией, ставшим впоследствии выдающимся джазменом. Тот увлёкся джазом ещё в 1950-х, за что был отчислен из музыкального училища и попал в армию. В 1957 году Виктор Короткин и Вадим Гамалия подготовили джазовую программу для двух роялей и были в Ростове номинированы на участие в предстоящем в Москве Всемирном фестивале молодёжи и студентов. Потребовались большие усилия, чтобы добиться временного освобождения Вадима из армейского полка для ночных репетиций в филармонии. Не обошлось без помощи мамы Вадима, которая работала там концертмейстером. К сожалению, им не повезло, на окончательное прослушивание их программы прислали из Москвы не комиссию джазменов (с председателем А. Цфасманом), как ожидалось, а комиссию под председательством оперной певицы Большого театра М. Максаковой, которая побоялась пропустить на фестиваль джазовую музыку.

Во время учёбы Виктор Ильич познакомился с будущей женой Ларисой, которая закончила химфак РГУ (ЮФУ). Встреча произошла в компании во время празднования Нового года.

— Через некоторое время мы снова встретились, и тут, как говорится, проскочила первая искра. Я постепенно узнавал, что у неё добрый характер, что она умна, воспитана, очень скромна и честна. Конечно, мне импонировало и то, что она была необыкновенно красива. Видимо, и Лариса почувствовала ко мне симпатию, мы стали часто встречаться, — вспоминает Виктор Ильич.   

Молодожёны Короткины — Виктор и Лариса

«И Жданов нас обоих поздравил»

Короткин закончил вуз с красным дипломом и переехал в Краснодар по распределению. Работал на станкозаводе им. Седина технологом в инструментальном цехе, затем заместителем начальника цеха, а потом перешёл в конструкторский отдел.

Через год Лариса Короткина закончила вуз и переехала к мужу, устроилась на кафедре виноделия Краснодарского пищевого института. Спустя три года Виктор Ильич получил письмо из РИСХМа с приглашением в аспирантуру. Семья Короткиных вернулась в Ростов.

— Поступив в аспирантуру, я уговорил и Ларису сделать то же самое. На химфаке РГУ ей назначили руководителя, и она приступила к научным исследованиям. В результате сделала неплохую работу, но Учёный совет химфака её «прокатил», что понять было невозможно, учитывая многочисленные положительные отзывы специалистов.

Виктор Ильич не стал мириться с решением совета и, хотя ещё не работал в РГУ, решился пойти к ректору РГУ Юрию Андреевичу Жданову, который тоже был химиком, показал ему диссертацию жены и рассказал о сложившейся ситуации. Ознакомившись с работой, через пару дней ректор сообщил о предстоящем заседании ВАКа (он был членом ВАКа), куда посоветовал Ларисе тоже прийти. Естественно, Виктор поехал с ней в Москву.

— Ларису вызвали на заседание, где, по сути, произошла её повторная защита в присутствии самых авторитетных в стране учёных-химиков. А я трясся в ожидании за дверью. Наконец, она вышла сияющая со Ждановым, который нас обоих поздравил.

«Изобретатель СССР»

Виктор Ильич занялся научной деятельностью под крылом заведующего кафедрой «Станки и инструменты» РИСХМа профессора Тепинкичиева и заведующего отделом зубчатых передач НИИТМа Росливкера. Тема была связана с исследованием нового зацепления конических зубчатых колёс. В 1965 году Короткин успешно защитил диссертацию, которая завершилась созданием модернизированного зубострогального станка, изготовленного и внедрённого на Саратовском заводе зуборезных станков. Станок представили на Международной станкостроительной выставке в Брно (Чехословакия), где он получил Гран-при и золотую медаль.

Модернизированный зубострогальный станок 5А250

Станок отличался особой настройкой. При изготовлении передач случались отклонения, которые влияли на дальнейшую работу зубьев — возникало повышенное напряжение и срок их службы сокращался. Станок настраивался так, что нарезаемые на нём зубья шестерни получали не прямолинейную форму, как раньше, а бочкообразную. И пятно контакта — площадка соприкосновения зубьев пары колёс — выравнивалось по центру. Благодаря этому напряжение становилось значительно меньше.

Коническая шестерня с бочкообраными зубьями и пятном контакта

Через два месяца Виктор Ильич стал работать доцентом Завода-втуза (филиала РИСХМа). В 1970 году отдел зубчатых передач Росливкера был упразднён. Тогда же Короткин решил полностью посвятить себя научной деятельности и занялся поиском новой работы.

— В конце концов узнал, что при РГУ на базе мехмата создаётся НИИ под управлением профессора Воровича, который вскоре стал академиком РАН. По моей инициативе Росливкер, я и ещё три человека из упразднённого отдела НИИТМа пришли к Воровичу домой, высказали ряд перспективных идей и предложили организовать отдел зубчатых передач. Ворович дал согласие, и отдел начал работать.

Прежде чем перейти в новый отдел, Виктору Ильичу нужно было дочитать курс лекций, поэтому работать у Воровича он стал только с 1971 года. Специалист занял должность заведующего лабораторией в отделе. К тому времени он увлёкся появившимся новым перспективным зацеплением Новикова и занимается им дор сих пор, а его лаборатория через некоторое время стала ведущей в стране по комплексным исследованиям зубчатых передач Новикова и получила мировую известность.

Запатентованный и вошедший в ГОСТ модифицированный исходный контур зубьев зубчатых передач Новикова

Виктор Ильич много работал над профилем зуба, чтобы сделать его более прочным. Он создал методики и программы геометрического и прочностного расчёта передач Новикова, которые применялись и применяются в настоящее время при создании не только редукторов общемашиностроительного применения, обеспечивая снижение их металлоёмкости и себестоимости в сравнении с эвольвентными редукторами, но и редукторов специального назначения, в частности, для приводов станков-качалок при добыче нефти, выпускаемых заводом «Ижмаш».  

 Редукторы общемашиностроительного применения с равными техническими характеристиками: слева -  с эвольвентными зубчатыми передачами, справа -  с модифицированными зубчатыми передачами Новикова

 Нефтяной станок-качалка и приводной трёхступенчатый редуктор к нему

Кроме того, Виктор Ильич создал передачу Новикова со спрямлёнными зубьями на замену косым зубьям. При вращении косого зуба возникает осевое усилие, которое давит на подшипники в редукторе, и они часто выходят из строя. Виктор Ильич придумал так называемый спрямлённый зуб, который создаёт минимальное осевое усилие при вращении передачи в одну сторону и полное его отсутствие при вращении в обратную сторону.   

 Зубчатая пара Новикова со спрямлёнными зубьями

За все годы работы Виктор Ильич вёл активную научную деятельность. Учёный издал пять монографий, в том числе в США. Опубликовал свыше 250 научных статей, в том числе в престижных отечественных и зарубежных журналах. Короткин получил много патентов на изобретения, за что награждён медалью «Изобретатель СССР». Он  — основной разработчик действующего ГОСТа на базовый профиль зубьев зубчатых передач Новикова.   

 Обложка монографии, изданной в США в 2011 году

— Это сейчас я работаю только над теоретическими проблемами, а вообще я привык к выполнению комплексных теоретических и экспериментальных исследований. Обычно я выполнял также хоздоговоры, участвовал в научных программах, проводил на заводах стендовые испытания созданных зубчатых передач. Очень часто ездил в командировки на заводы и в различные институты, с которыми вместе работал (МВТУ им. Баумана и др.). Получал много премий и благодарностей от них за свою деятельность, — Виктор Ильич закрывает очередную вкладку с песней в компьютере.

— А вы жалеете, что профессионально не связали свою жизнь с музыкой? — вырывается у меня.

— Иногда жалею, — отвечает учёный после небольшой паузы. — Хотя двойственное чувство меня никогда не покидало, ведь я люблю и свою научную работу.

Пианино-путешественник

Музыка продолжает занимать в сердце исследователя особое место. Я вижу это, когда мы слушаем песни, и его глаза горят от удовольствия. Когда обычный стол становится для него клавишами фортепиано. Когда, не в силах остановиться, он включает следующую композицию со словами: «Ну давай и вот эту ещё». 

— Этому фортепиано 85 лет, — показывает мне Виктор Ильич инструмент, который стоит в углу одной из комнат. Чёрное дерево и посередине надпись: «Красный октябрь». Над подставкой для нот висит лампа на длинной ножке, прикрученная к крышке инструмента.

— Ого, это оно сохранилось после стольких ваших переездов? — разглядываю фортепиано, повернувшись боком на стуле.

— Да, с самого моего детства каждый раз, когда мы переезжали из-за папиной службы, оно путешествовало с нами. Всё дело в качестве. Например, ростовские фортепиано я вообще слушать не могу. А это «Красный октябрь», ленинградский. Точнее, оболочка у него «Красного октября», а внутри — немецкая фирма Becker. Поэтому так хорошо сохранилось и, главное, прекрасно звучит. — Виктор Ильич смотрит на инструмент с такой любовью, как на верного друга, который был рядом и в горе, и в радости.

— Я могу сыграть тебе как-нибудь на нём, — предлагает он.

— Давайте, — радостно выпаливаю я.

Виктор Ильич смеётся. Наверное, он не ожидал такой заинтересованности.

— Только его нужно немного настроить, слегка сбился верхний регистр.

Много времени отнимает работа и семейные хлопоты. Самому играть мало приходится. Вместо этого Виктор Ильич много слушает и анализирует музыку. Хоть он и говорит, что утратил прежние навыки пианиста, зато в джазе он разбирается как настоящий профессионал. В шутку он называет себя «профессиональным любителем».

Счастливый папа, дед и прадед

— Я тебе ещё вот что покажу, — Виктор Ильич берёт что-то с полки и направляется обратно. — Вот такой альбом мне на день рождения подарила семья.

В руках он держит большой альбом с фотографиями. На обложке — его собственный портрет в чёрном костюме и с улыбающимся лицом. Мы перелистываем страницы, на каждой из которых он и члены семьи на фотосессии. К сожалению, Лариса Короткина, с которой он прожил в счастливом браке 60 лет, в ней уже не участвовала, но в доме Виктора Ильича висят портреты любимой жены.

— Это вот мой сын.

— Очень похож на вас, — замечаю.

— Он сейчас живёт и работает на Севере. У них такой город красивый, хоть и маленький (30 тысяч жителей). Чисто, много фитнес-центров, развлечений, спортивных комплексов, есть театры и музыкальные учреждения.  Сын мне недавно видео прислал, показывал.

У Виктора Ильича двое детей, четверо внуков и пятеро правнуков. Самому младшему правнуку — один год, а старшей правнучке — 20 лет. Она второкурсница, учится в ЮФУ.

Виктор Ильич говорит, что общение с семьёй, музыка и работа придают ему жизненных сил. Наверное, это и есть эликсир молодости. Встретив Виктора Короткина на улице, никогда бы не подумала, что у него за плечами столько лет жизненного опыта. Он — как вечный двигатель, который всё время что-то исследует, чем-то интересуется, хотя и шутит, что его планы на жизнь — дожить до завтрашнего дня.

— У меня друзей-то почти и не осталось, — грустит Виктор Ильич с альбомом в руках, глядя мне прямо в глаза. — Те, что ещё живы, давно уехали заграницу. Я даже не знаю, как сложилась их судьба, связи с ними утеряны.

Показывая мне очередной шедевр джазовой музыки, Виктор Ильич обещает взять меня с собой на ежегодный Фестиваль-конкурс молодых джазовых исполнителей в ростовском колледже искусств. Для кого-то это покажется мелочью или забавной шуткой, но меня это предложение тронуло до глубины души. Что-то переменилось во мне, когда я вышла из его квартиры. То ли воздух вокруг стал чище, то ли небо ярче, то ли настроение... лучше. И дело было не столько в джазе, сколько в том, кто меня к нему приобщал.

Александра БОЖКО

Фото из личного архива В.И. Короткина